Игорь Иосифович Головин родился 1928 года в селе Радостное Белогорского района. В годы войны жил с матерью в оккупации, отец ушел на фронт. На фронт подросток не мог попасть по возрасту, но помогал Красной армии в тылу. Он рассказал о том, что довелось пережить.
Встреча с парашютистом
Несмотря на то, что мы жили в селе, все равно были трудности с продуктами. Немцы отбирали все запасы, и зимой начинался голод. Если где-то ситуация была лучше, ходили туда менять вещи на продукты. В первую зиму в январе взяли с мамой вещи и отправились в село Семикаменка. Пробыли там около часа и двинулись назад. И примерно в трех километрах от центральной трассы Феодосия - Симферополь из кустов услышали команду «Стойте».
К нам подошел советский парашютист, поинтересовался, местные ли мы. Мы подтвердили, и он попросил помощи. Оказалось, что он по заданию должен был прибыть в село Васильевку, но по каким-то причинам не смог сориентироваться на местности.
Я сразу предупредил, что в полутора километрах стоят немецкие и румынские посты. На его карте отметил дорогу, по которой он должен пройти, - чуть ниже намеченного места. Посоветовал сначала дойти до села Русаковка, но в село заходить нельзя, так как там немцы, а идти нужно вдоль опушки леса до карьера. И через километр-полтора будет Васильевка. Так я в первый раз помог Красной армии.
Облава и Туз
В 1942 году немцы (близлежащий большой отряд) окружили наше село и начали забирать людей в плен. А мы только с мамой сели за стол поесть, как вдруг сильный удар прикладом автомата в дверь. Входят два немца, сразу на меня указывают и орут: «Встать!» Один из них сразу хватает меня за руку и тащит из дома.
И здесь в схватку вступает моя собака Туз.
Туз рос со мной с самого раннего детства. Принес его домой еще щенком. Он вырос большим псом типа овчарки, но очень походил на льва: спереди огромная грива, а сзади гладкошерстный. Окрас был, правда, не как у царя зверей - черный. Туз был предан мне всегда.
Когда немец стал тащить меня за собой, Туз начал лаять, извиваться, рванулся и порвал цепь. А к этому времени второй немец уже ушел. Туз подбежал к первому, прыгнул и начал рвать. В это время мне удалось вырваться, перепрыгнуть через плетень и убежать в бурьян.
В итоге Туза застрелил полицейский, который был на стороне немцев. Истерзанного в клочья фашиста унесли на носилках. По огороду осталась изорванная одежда и куски тела. А Туз лежал бездыханный… Он спас нам жизнь, и это был первый случай нашего с мамой спасения.
Корова во спасение
Этот случай был в 1943 году. Для того чтобы как-то прокормиться, мы прятали корову в лесу - чтоб немцы не забрали. Но полицейский, который застрелил Туза, знал о корове и пришел за ней. Кормилица была в 15 километрах от дома.
Фашист приставил нас с мамой к стенке и пообещал расстрелять, если не расскажем правды. Мать упала на колени и зарыдала. Я понял, что надо вести к месту, где спрятана корова. Полицейский сел на коня, а я босой все 15 километров шел с ним рядом. После этого у нас начался голод. Сажали все, что могли, но немцы все забирали, а зимой ничего не оставалось. Но мы жили. Корова спасла нас даже тогда, когда ее у нас не стало.
Но могли бы мы подумать тогда, как на самом деле все обернется!
Отступление
В 1944 году началось отступление немцев. И при отступлении они начали минировать дороги, мосты и объездные пути. Все их действия я видел из своего села с горки и запоминал. И когда вслед за немцами пошли наши на броневиках, я показал все заминированные дороги. Также я знал все минные поля и объезды.
13 апреля был взорван основной мост в селе Тополевка. Это должно было затормозить наступление Красной армии. Взорванный мост решили забросать камнями, чтобы движение тяжелой техники возобновилось. Работали всю ночь, и к утру колонна пошла.
С этого момента командир отряда взял меня в помощь. Я показал все заминированные пути и поля. Научили и меня разминировать мины, поэтому я не только ориентировал бойцов на местности, но и помогал саперам.
Но было два опасных момента. Первый - когда обнаружились мины, о которых я не знал. И вроде бы поле уже было очищено, когда я нечаянно провалился ногой в землю. А там 40 штук противотанковых мин. Второй случай связан с другой моей собакой Эльзой. Она прибежала за мной на поле и подорвалась. Меня сильно ранило осколком в живот.
Освобождение
При отступлении немцы по пути расстреливали всех попадавшихся на пути. В нашем селе убили около 600 человек. Наш дом не стал исключением. Машина с немцами ожидала на улице, а один зашел и поставил нас с мамой к стенке.
Но так как наши практически дышали им в спину, немцы очень торопились, к тому же по виду были сильно пьяны. Увидев спешку и состояне фашиста, я резко развернулся и попытался сбить его с ног. Прозвучало наподобие выстрела, и враг, кинув автомат, убежал к своим. Как потом оказалось, нас спасло чудо. Патрон застрял в стволе автомата.
Вскоре мы узнали, что наши солдаты догнали их колонну и расстреляли всех. А потом и корову нашу нашли у того самого полицейского - живую и здоровую. Жизнь наладилась.
Послевоенное время
В 1947 году я пошел в училище, где готовили дипломированных офицеров для службы в советской армии. В 1951 году получил звание младшего лейтенанта. По распределению сначала попал в Эстонию, потом в Ленинград. А далее, в 1953 году, отправился в Пермь в военный округ Большое Савино, где строился аэродром. Жил в Верхних Муллах, где однажды на танцах познакомился со своей женой.
Но жизнь в Перми не сложилась. В суровую зиму отморозил ноги, и врачи мне посоветовали вернуться в привычный климат. По сей день здесь и проживаю.
