– Александр Юрьевич, чего ждать пермякам от предстоящей амнистии?
– Масштабы ее пока неясны. Но в любом случае реализовываться указ об амнистии будет не единовременно, а в течение полугода. Не исключаю, что на практике все будет несколько иначе, чем предусматривалось при подготовке этого документа. У нас еще продолжается сентябрьская экономическая амнистия – предполагалось, что по ней выйдут на свободу тысячи предпринимателей. А в итоге в Пермском крае под нее попали 37 человек. В том числе 2 осужденных, остальные – в ходе следствия.
– Как складываются взаимоотношения прокуратуры с краевым ЗС? Ситуация с аэропортом разрешилась без вмешательства прокуратуры. Будут ли какие-то действия с вашей стороны в связи с принятыми льготами Газпрому?
– Мы считаем, что принятый закон входит в противоречие с Налоговым кодексом РФ, и мы от этой позиции не отступаем. Согласно НК РФ, льгота может быть предоставлена только отрасли, но никак не отдельному юрлицу. Мы дважды обращали на это внимание Законодательного собрания. Когда оно, несмотря ни на что, приняло закон и направило его на подписание губернатору, мы обратились с письмом к Виктору Басаргину. И вновь указали, что этот краевой закон противоречит федеральному.
Придется ли нам принимать другие меры реагирования, пока неясно. Например, ситуация может быть урегулирована с помощью изменения формулировок, если краевые законодатели уйдут от понятия «льгота». Есть мнение, что в данном случае может быть применено понятие «дифференцированная ставка». Хотя, на мой взгляд, суть явления от этого не изменится. По этому поводу существует судебная практика – правда, разноплановая. Мы ее внимательно изучаем, консультируемся с УФНС края.
Вообще надо сказать, что мы не стремимся сразу принимать самые жесткие меры реагирования. В данном случае, например, мы могли бы сразу обратиться в суд, заблокировать закон и потребовать обеспечительных мер. Но у нас есть указание Генпрокурора – идти поэтапно, от мягких форм реагирования к самым жестким. А мягкая форма – это протест. Если он принят во внимание, необходимость обращаться в суд отпадает. А вот если протест отклонен, тогда мы обращаемся в суд. Но тут уж нам нужна стопроцентная уверенность в результатах.
– В Перми надзорным органам все же удается «продавить» свою линию. Пример тому – позиция УФАС в отношении приватизации аэропорта.
– Мы тоже по поводу аэропорта бились, и не меньше, чем УФАС. Могу даже сказать, что наша роль была на порядок выше.
– Прокуратура Ленинского района в ноябре обратилась в суд по поводу Речного вокзала и невозможности нахождения там музея ПЕРММ. Почему вы вдруг решили вмешаться в судьбу современного искусства?
– В искусство мы не вмешиваемся. Инициатором всего процесса было министерство имущества Пермского края. Пока у них были возможности, они пытались решить проблему своими силами. А проблема в том, что здание нуждается в ремонте и в любое время может рухнуть на голову посетителям. Потом, там были еще и неясности с земельным участком. Исчерпав все свои возможности, они обратились к нам. И мы, проведя собственное расследование, инициировали обращение в суд. Потому что отобрать землю, выселить из здания – все это возможно только по решению суда. И в данном случае речь идет не об искусстве, а о том, чтобы никому не упал кирпич на голову. Как выглядит это здание, все знают. Но мы, конечно, основывались не на визуальной оценке, а на заключениях экспертиз, причем не одном, которые проводились по заказу минимущества края. Я видел эти заключения – там целый том. Именно эти документы и были представлены в суд.
– Просто это как-то совпало с разговорами о переезде галереи…
– Это уж точно совпадение, потому что история с Речным вокзалом длилась года полтора – с момента, когда минимущество начало заниматься этим вопросом. И экспертизы продолжались не один месяц. Так что специально никто ничего не «подгадывал». И потом, мы могли высказать свое мнение, что эксплуатировать здание опасно, но принять решение о выселении мог только суд.
– Прокуратура принимала участие и в судьбе памятного знака «Орден Ленина»?
– Да, прокуратура города Перми проводила проверку по этому поводу и внесла представление главе администрации города. Его суть в том, что, во-первых, когда заключался договор о передаче этого участка гостинице «Прикамье», не было учтено, что на этой территории находится памятный знак. Является он историческим наследием или не является – это в любом случае обременение. Он там был, но его судьба в договоре не была прописана вообще. Мы указали, что в следующий раз администрация при передаче в аренду или продаже какого-то куска земли в городе должна понимать, что это не пустырь. И второй вопрос касался определения статуса монумента.
Это ли сподвигло Анатолия Маховикова урегулировать вопрос с собственниками участка или собственное социалистическое правосознание, остается только догадываться.
– Служба судебных приставов 6 месяцев вела уголовное дело в отношении Анатолия Маховикова. Сейчас его передали в СЧ ГСУ МВД по Пермскому краю. Насколько прокуратура удовлетворена ходом следствия, соблюдением сроков?
– Мы как раз не были удовлетворены сроками, и это стало одной из причин передачи дела в систему МВД. Больше того – мы внесли преставление руководителю Управления ФССП по поводу затягивания следствия. Может быть, их можно понять. По сути, это прецедент – расследование дела такого уровня и такого объема. Там этих не исполненных судебных решений – море. Фактически по каждому не исполненному судебному решению «довозбуждался» очередной эпизод, потом это все объединялось. Дела однотипные, и фигурант один, поэтому в итоге все было объединено в одно производство.
С другой стороны, следственная практика в УФССП небольшая. И квалификация следователей МВД все-таки выше, поэтому было принято такое решение.
Логика следственных действий там такая: нужно по каждому эпизоду доказать, что г-н Маховиков имел возможность принять меры к исполнению судебного решения, но не принял.
– Можно ли рассматривать это дело как попытку давления на Маховикова, чтобы принудить его уйти со своего поста?
– На уровне материалов это дело начиналось, по сути, еще при прежнем руководителе УФССП, так что этой истории как минимум год. Это была инициатива службы судебных приставов – поставить какую-то точку, потому что дела все накапливались и накапливались. А вопросы политического характера, насколько я ориентируюсь, всплыли только к лету.
В предыдущие годы на расселение аварийного жилья в год направляли порядка 10 млн рублей. Это при том, что на те же «Белые ночи» было выделено 75 млн. Думаю, наша работа все-таки способствовала тому, что на расселение теперь выделяются суммы, которые выражаются в сотнях миллионов. Финансирование выросло на порядок.
– В прессе уже появились комментарии, что любая форма наказания, в том числе и штраф, будет означать отставку Анатолия Маховикова. Это соответствует нормам закона?
– Этот вопрос не в нашей компетенции. Это компетенция Думы, главы города. Принимать решение им. Практика по этому поводу существует разная. В некоторых регионах сам факт возбуждения уголовного дела против главы администрации – это уже повод задать ему некоторые вопросы. В других территориях ждут решения суда, и пока приговор не вынесен, глава администрации формально считается не виноватым. Закон относит этот вопрос на усмотрение работодателя.
Не будем загадывать – до приговора еще далеко. Сама статья относится к категории небольшой тяжести и не предполагает лишения свободы. Дела небольшой тяжести подпадают под все основания, по которым может быть прекращено разбирательство.
Бывает, дело прекращается уже в суде в связи с деятельным раскаянием. Вдруг Анатолий Маховиков возьмет да и обеспечит квартирами всех, кто должен был их получить, и все потерпевшие напишут, что претензий не имеют? Или еще бывает амнистия по не реабилитирующим основаниям...
– Предположим, в Перми произойдет смена сити-менеджера. Кто в этом случае будет отвечать за неисполнение судебных решений по предоставлению квартир?
– В судебных решениях, которые уже приняты, прописана персоналия: «Обязать главу администрации Перми такого-то предоставить жилье». Поэтому он и фигурант. Ну, а новые случаи такого рода, как нам кажется, должны быть исключены за счет того, что в городском бюджете, наконец, начали закладывать адекватные суммы на исполнение судебных решений.
На сегодняшний день 80% нашей работы – это социалка. Нам важно, чтобы ситуация улучшалась, закон соблюдался, те, кому положено муниципальное жилье, получали его. Мы пишем представления не ради представлений, иски подаем не ради самих исков, а для того, чтобы была достигнута конечная цель.
Когда верстался номер.
Прокуратурой края изучен Закон Пермского края «О внесении изменений в статью 19 Закона Пермской области «О налогообложении в Пермском крае» (об установлении дифференцированной ставки по налогу на имущество в отношении магистральных газопроводов).
17 декабря 2013 года депутатом Законодательного собрания Пермского края Федоровским В.Г. направлен законопроект о внесении изменений в указанную статью, уточняющий формулировку, используемую в указанном Законе. Предложения депутата совпадают с правовой позицией прокуратуры Пермского края, в связи с чем в настоящее время оснований для вмешательства не усматривается.
