Да, глубоко, по должному осознанной была признательность к «первоучителям словенским» в России до 1917 г. В их честь и память возводили по городам и весям Российской империи великолепные храмы и простые часовенки, называли их именами школы и церковные приделы, училища, общества, пели гимны, слагали стихи.
Отмечали «День славянской письменности» 24 мая, день кончины Кирилла – 14 февраля и день кончины Мефодия – 19 апреля. Мефодий ушел из жизни в 885 г., на 16 лет пережив своего брата. Тысячелетие спустя – в 1885 г. весь славянский мир, а вместе с ним и наша глубоко провинциальная, губернская Пермь, чтила его память.
Чтила делами: так, старейшему Пермскому городскому училищу тогда было присвоено имя славянских просвятителей Кирилла и Мефодия (здание, где располагалось до революции Кирилло-Мефодиевоское училище, сохранилось до наших дней: сейчас в нем располагается Краевой центр творчества молодежи «Муравейник). Еще была открыта домовая церковь во имя Кирилла и Мефодия в мужском Духовном училище, «устроенном в прекрасном каменном барском доме с паркетными полами», как писали о нем (сейчас здесь располагается главный корпус Пермского института культуры).
После Октябрьской революции 1917 г., гражданской войны, трагических, жестоких лет борьбы советского государства с церковью традиция почитания «солунских братьев» на долгие десятилетия была пресечена в России. В советском обществе их имена вообще не были на слуху.
Впервые во всей значимости своих деяний для славянского мира, для русской культуры Кирилл и Мефодий предстали предо мною в далеком 1965 г. В том году из Ленинграда в родной город Пермь приехал на каникулы друг моего старшего брата, студент факультета монументально-декоративной живописи Ленинградского высшего училища им. Мухиной (ныне Академия искусств им. Штиглица) Глеб Вяткин. Так случилось, что его дипломной работой стала работа по художественному оформлению фасада нового здания областной библиотеки им. Горького.
Представить себе сейчас это сложно, но именно тогда, в 1965 г., возможно, впервые в советское время, не только в Перми, но и во всей России была затронута открытым текстом тема славянских просветителей, святых равноапостольных братьев Кирилла и Мефодия, идея изображения которых на фасаде здания была предложена Глебом Михайловичем Вяткиным.
Сейчас для нас эта идея представляется прописной истиной: действительно, что еще можно изобразить на библиотеке, очаге культуры, крупнейшем в Пермской области книгохранилище.
А тогда о Кирилле и Мефодии – монахи, идеологические враги! – официальные власти вообще старались не вспоминать.
Напомню, что первые, очень робкие шаги по возобновлению традиции празднования Дня славянской письменности и культуры будут осуществлены только спустя 20 лет после указанных событий, в 1985 г., а на государственном уровне этот день будет праздноваться только в 1992 г.
Естественно, что против замысла Глеба Вяткина резко выступил главный архитектор города Перми Н.И. Бойченко. Смех и грех вспоминать, но тогда он с уничтожающим сарказмом хлестанул молодого художника фразой: «Ты что?! Люди еще молиться придут на твоих монахов!» «Так это будет великим признанием моей работе», – мысленно, по воспоминанием Глеба Михайловича, отвечал он тогда.
Материал для работы Г. Вяткину давал театральный историк Юрий Сирин. Предполагалось сделать мозаичное панно. Но вскоре выяснилось, что это будет очень дорого и сложно в исполнении. Решили осуществлять задуманное в технике контррельефа. Чтобы работа была выполнена профессионально и грамотно, Вяткин обратился к молодому пермскому скульптору Юрию Екубенко.
Все делалось аврально, в спешке, в период, пока Бойченко находился в отпуске. Начинающему скульптору пришлось столкнуться с непредвиденными трудностями: цемент «схвытывался», и приходилось применять силу, чтобы вырубать борозды рельефа.
Борозды… след жизни…
Умирая в далеком Риме, 42-летний Кирилл вот ведь какое завещание оставляет своему брату:
«Мы с тобой, как два вола, вели одну борозду. Я изнемог, но ты не подумай оставлять труды учительства…»
К сожалению, работа Г. Вяткина осталась не завершенной: контрастом основному фону торца здания в рельеф, по замыслу, должен был быть еще размещен материал другого цвета, выявляющий рисунок. Его нет на здании.
Вернувшийся из отпуска главный архитектор тогда распорядился возвратить аванс, выданный молодым художникам в счет гонорара за работу, ну и т.д. В конце концов, молодые люди единодушно решили вообще отказаться от борьбы за гонорар, а буде эти деньги когда-то появятся, то перечисляли бы их на содержание памятников культуры города.
Что тут скажешь? Испытываешь определенное нравственное удовлетворение от осознания того, что задолго до официального возвращения имен св. Кирилла и Мефодия в культурный обиход России здесь, у нас в Перми, нашлись молодые талантливые люди, которых не подвело чувство исторического чутья и такта, которые не убоялись изматывающих нервотрепок, возможного слома творческой карьеры и судьбы – смогли-таки еще тогда увековечить имена славянских просветителей в нашем городе.
Время идет… В 2018 г. этой работе будет уже 50 лет.
Пермь практически уже полвека обладает уникальным памятником – свидетельством самых первых шагов в России на пути возвращения нам имен и дел святых Кирилла и Мефодия.
Памятник в самой своей незавершенности – свидетельство и укор тем годам, когда Россия не соблюла, изменила самой себе.
И, конечно, памятник личной чести и мужеству простых людей, которые, не уклоняясь, не сбиваясь с пути, тянули (в том числе и буквально сермяжным трудом) борозду к нам, сегодняшним… борозду просвещения и учительства Истине.
Р.М. ВЕРХОЛАНЦЕВА, краевед.
