Следствие располагает данными о том, что в 2010-2011 годах управляющие компании под руководством г-на Брагина не перечисляли платежи граждан ресурсоснабжающей организации. Задолженность двух управляющих компаний перед Пермской сетевой компанией, подтвержденная решениями арбитражного суда, составляет 356 млн рублей. Кроме того, имеются еще и компании-клоны, которые тоже не платили за тепло.
Каким образом могли «накапать» подобные суммы? На этот вопрос дал ответ прокурор Пермского края Александр Белых:
– Схемы обмана в отрасли ЖКХ известны. Понятно, что там, где обращаются миллиарды, найдутся и желающие прибрать их к рукам. Но до прошлого года у нас в регионе действовала установка на то, что рынок со временем сам себя отрегулирует. Эту позицию краевая власть доводила до муниципалитетов. И они, несмотря на тот факт, что по Закону №131-ФЗ отвечают за то, чтобы у граждан были газ, вода и тепло, не имели никаких рычагов влияния. Соответственно, и в правоохранительные органы материалов не поступало. А отдельные заявления граждан о том, что где-то что-то не светит или не топится, не выявляли системы и не давали оснований вплотную заниматься управлялками. После смены руководства края тема «саморегулирования» УК была снята. Стало понятно, что эта сфера становится жульнической на корню, пошли материалы и дела. Уже по данным на лето 2012 года за полгода дел было возбуждено больше, чем за 2009-2011 годы, вместе взятые. Добавлю, что губернатор Виктор Басаргин как бывший глава Минрегионразвития РФ хорошо знает тему. И, по его оценке, такого беспредела с УК, как в Перми, нет больше нигде в России. Так что мы не собираемся ждать, пока отрасль самоотрегулируется. И последние уголовные дела в этой сфере – в большой степени наша инициатива.
Комментируя дело Брагина, прокурор края рассказал: по его управляющим компаниям правоохранительные органы в течение двух лет выносили отказные материалы – в разных ситуациях и разных районах города. Только после того, как прокуратура объединила шесть материалов, стало очевидно, что в действиях г-на Брагина прослеживается система.
– Это дало основание говорить о том, что у человека был умысел создавать конторы, набирать дебиторскую задолженность перед ресурсоснабжающими организациями, банкротиться и уходить с деньгами налево, – отмечает Александр Белых. – И эти дела не последние. Мы объединяем разрозненные материалы, в которых присутствует один и тот же фигурант, и сразу видно, что речь идет не об управленческих ошибках, что перед нами жулик. В итоге полиция возбуждает дело, и вся система начинает работать. Есть еще один важный момент: мы наконец-таки выстроили единый реестр управляющих компаний. И теперь понимаем, сколько их по краю, представляем, где работают более-менее добросовестные УК, у которых за спиной и опыт, и материальная база, а где клоны и однодневки, у которых всего имущества – стол и стул, а иногда и этого нет. Другое дело, что Генпрокуратура ставит перед нами две задачи – не только пресечь преступление, но и принять меры, которые обеспечивали бы возврат денег. Потому что от того, что кого-то посадят, граждане не получат ничего, кроме удовлетворения пролетарской ненависти. Поэтому наша задача еще и в том, чтобы искать имущество. А это не всегда возможно. Если г-н Брагин, по предварительным расчетам, умыкнул более 400 млн рублей, очевидно, что имущество на такую сумму трудно найти даже у очень состоятельных бизнесменов.
Что касается отказа суда арестовать Брагина, прокурор края напомнил о новых веяниях в сфере защиты предпринимательства. Они отразились, в том числе, и в Уголовно-процессуальном кодексе, где теперь обозначены категории дел, по которым арест не применяется в принципе или ограничен множеством условий.
– Встает вопрос – где грань между мошенничеством и предпринимательством на грани риска? – размышляет Александр Белых. – В случае Брагина суд тоже оказался перед дилеммой, как квалифицировать его действия. К тому же адвокаты утверждали: если оставить Брагина на свободе, есть шансы, что он погасит долги. Мы считаем – больше шансов, что он спрячет имущество или скроется. Поэтому мы, со своей стороны, обжаловали это решение. Как апелляционный суд решит, так и будет. Решение суда для нас – закон.
