Историю первой мировой войны в России знают плохо, если не сказать очень плохо. В советское время не видели смысла подробно изучать якобы чуждую империалистическую войну. Тем более что многие ее герои впоследствии стали ярыми противниками большевистской революции.
Мобилизация
– У нас, к сожалению, описывались только те сражения, которые имели какое-то значение с точки зрения военной науки, – рассуждает историк Дмитрий Лобанов. – В истории всей войны существуют достаточно большие «лакуны», особенно если это бои местного значения, о которых мы практически ничего не знаем, в том числе наступление русских на Венгрию. А это была достаточно успешная операция. Почему же она не описывается? Скорее всего, по двум причинам: во-первых, неудачное завершение, а во-вторых – то, что там подобралась очень интересная компания: Корнилов, Деникин и многие известные впоследствии генералы.
Мало кто знает, что в операции на Венгерской равнине в ноябре-декабре 1914 года принимал участие 194-й Троицко-Сергиевский полк и 49-я артиллерийская бригада, сформированные в Перми. До войны эти части составляли основу Пермского гарнизона. Артиллеристы занимали Красные казармы, пехота была расквартирована сразу в нескольких местах.
– Три батальона находилось в Перми (у нынешнего Гипермаркета, на Центральном рынке и в нынешнем гарнизонном госпитале), 2-й батальон стоял в Кунгуре, и одна рота находилась в Глазове, – продолжает наш собеседник.
Офицеры полка ходили на службу в казармы, которые располагались буквально в 50 метрах от дома. Взаимоотношения солдат и офицеров того времени отличались от сегодняшних. Например, несмотря на то, что пайка военнослужащих была достаточно сытной, мяса было больше, чем круп и овощей, состоятельные офицеры считали своим долгом за свой счет улучшать стол солдат.
Роднило солдат с офицерами еще и то, что многие из них были земляками. Значительная часть командования 194-го полка родом была из Пермской губернии и до формирования в 1910 году Троицко-Сергиевского полка служила в Ирбитском батальоне, который, в свою очередь, был расквартирован в Перми еще с 1848 года.
– В июле 1914 года была объявлена мобилизация, – говорит Дмитрий Лобанов. – Полки пополнялись из запасных близлежащих уездов. И 2600 человек были призваны из уездов Пермской губернии.
На отличительном знаке 194-го Троицко-Сергиевского полка изображен двуглавый орел и белый эмалевый крест с золотыми вензелями императоров Петра I, Павла I и Николая II. Как и прочие полки русской армии, Троицко-Сергиевский состоял из четырех батальонов. По словам современников, он был укомплектован командирами, среди которых было немало ветеранов русско-японской и других войн. И уже в конце июля 1914 года полк отправился к западным границам Российской империи.
Из письма родным рядового 194-го Троицко-Сергиевского полка Максима Осиновских: «…Может, и приеду домой – не всех же убивают на войне, а по молитвам вашим, может, и останусь жив. Едем благополучно и весело, но как раздумаемся, что на войну, так сердце и сжимается… Везут, известно, как коров на бойню, так же и нас. В вагонах народу очень много, и спать не приходится лежа. Но нужно же кому-нибудь защищать Веру православную, свою Родину и Царя-батюшку…»
На фронт 194-й Троицко-Сергиевский полк прибыл в начале августа, через 11 дней после отправки из Перми. Но в серьезные сражения вначале он не вступал.
Из письма родным рядового Максима Осиновских: «…Идем пешком по Австрии. Походы делаются очень большие, приходится очень трудно, так что ноги все намозолили и намяли, идти не могут, но вынуждают, даже хлещут. Два дня шли голодом: без чаю и без хлеба. Это не война нам, а мученье, и рады уже скорее вступить в бой…»
По Венгерской равнине
В начале осени 1914 года Троицко-Сергиевский полк, поучаствовав в боях за Галич, Николаев, Львов и Станиславов, вместе с армией перешел в наступление.
Эта операция – как раз одна из тех, о которых предпочли забыть. Между тем она имела важное стратегическое значение. Русским удалось занять город Гуменное, от которого до Будапешта – столицы Венгрии – оставалось всего 200 километров.
– Первым оценил ситуацию сначала командир корпуса Цюриков, – рассказывает Дмитрий Лобанов. – Он отправил телеграмму Брусилову – командующему восьмой армией, что вполне возможно начать наступление в Венгрию. Но в связи с тем, что были не согласованы действия штабов, время было утеряно. Австрийцы перегруппировались, подтянули свежие гонведные дивизии. У венгров существовала своя национальная армия – Гонвед, это особенность австро-венгерской армии. То есть венгры практически защищали свою территорию. Они-то и атаковали фланг 24-го армейского корпуса.
На этом фланге и находился Троицко-Сергиевский полк. В течение восьми дней пермяки вместе с другими частями вели бой в окрестностях Гуменного, но вынуждены были отступить – во многом из-за ошибок командования, в том числе легендарного командарма Брусилова.
– У нас Брусилова принято не трогать, – продолжает Дмитрий Лобанов. – Это один из неприкасаемых – тех, кто всегда был прав. Но у него было несколько ошибок: он отправил на Венгерскую равнину незначительные части, не подчинил командиру корпуса конницу, которая болталась где-то в тылу и ничем не занималась. В результате получилось то, что получилось.
Русским путем невероятных усилий удалось удержать Карпатские перевалы. О потерях нашей армии можно судить по словам того же Брусилова, который еще до наступления на Венгерскую равнину в октябре 1914 года писал, что 49-я бригада, куда входил и пермский полк, представляла собой не войска, а остатки войск.
Из письма рядового Осиновских: «…С 26-го сентября и по 9-е октября находимся, милые мои родители, в земляных окопах – в ямах. И в нас стреляют пушечным страшным огнем, а также и ружейным огнем. Числа 3-го или 4-го октября мы наступали на австрийцев, и побили наших очень много – из 270 чел. осталось человек 70 всего…»
– Подкреплений как таковых русская армия до начала 15-го года почти не получала, – говорит историк. – Это было связано с особенностями воинской повинности и мобилизации, да и не думал никто, что война продлится так долго. Думается, что больше трети в Гуменном они потеряли, много оставили пленных. В том же Гуменном был позднее сформирован лагерь для русских военнопленных.
Конец пути
Но история полка на этом не закончилась. Он был пополнен и продолжил сражаться на фронтах первой мировой.
– Воевали в Галиции, затем 49-я дивизия участвовала в Горлицком прорыве. Потом, с началом позиционной войны, полк находился в Западной армии. Относительно спокойно прошел 16-й год. И когда Румыния вступила в войну, полк был переброшен на румынский фронт, там были тяжелые бои, отступление. Революцию они встретили в Румынии.
Несмотря на революционный разброд и начавшийся трагический развал армии летом 1917 года, пермский полк все еще оставался боеспособным подразделением. Большинство в полковом комитете составляли эсеры, которые поддерживали новое руководство страны. Но к октябрьскому перевороту ситуация изменилась. Большевики попытались захватить в полку власть. А их арест, как писал позднее Ленин, стал одной из причин расторжения отношений между советским правительством и Румынией.
– Потом полк был расформирован, – продолжает историк. – Понятно, что многие стремились вернуться домой, в первую очередь офицеры. Однако большая часть информации о судьбе солдат и офицеров недоступна. По имевшейся традиции, полки должны были расформировываться в местах, где стояли до войны. Но наш полк был расформирован в Румынии, поэтому многие документы отсутствуют. Но у нас есть данные, что некоторые офицеры все же вернулись в Пермь. А большинство пополнило Сибирскую армию Колчака. Ну, а остальные – кто куда. Мало кто пережил гражданскую войну.
Были среди офицеров и те, кто оказался в Красной армии. Например, штабс-капитан Юлиан Шата-Плюто. После войны он пытался окончить Пермский университет, но был мобилизован в Красную армию, где и дослужился до командира бригады. Его судьба после 1921 года неизвестна.
Интересна и показательна история журналиста и полкового священника Николая Яхонтова, причисленного ныне к лику новомучеников.
– Он служил в Перми, ушел на фронт, воевал всю войну, – рассказывает Дмитрий Лобанов. – Несколько раз был ранен. Вернулся в Пермь осенью 1918 года, был арестован за то, что публично выказал радость по поводу приближающихся войск Колчака. И накануне взятия Перми его утопили в Каме.
В нынешнем центре Перми до революции находился двор запасного батальона 194-го полка. Сюда стекались новобранцы со всей губернии, здесь из них формировали подразделения и отправляли на фронт. Во дворе располагалась и полковая церковь, в ограде которой еще до революции было предложено установить монумент пермякам, павшим в первой мировой. Но, к сожалению, это не сделано до сих пор.
В Перми единственное, пожалуй, напоминание о событиях тех лет – небольшой монумент на месте старого Егошихинского военного кладбища. Здесь хоронили солдат первой мировой, умерших от ран в пермских госпиталях. В советское время некрополь был полностью уничтожен. Вероятно, потому, что во время гражданской войны своих убитых здесь хоронили и белые. В окрестностях же Гуменного, на территории современной Словакии, где ровно 98 лет назад стояли и погибали пермяки из 194-го пехотного полка, сохранились почти все захоронения. Идет работа по восстановлению имен погибших. К сожалению, чаще всего руками не наших соотечественников.
– Сейчас почти все кладбища первой мировой войны на территории Польши и Словакии приведены в очень приличное состояние. В интересующем нас Гуменном этим занимаются волонтеры – клуб военной истории «Бескиды». Все памятники времен первой мировой войны приведены в хорошее состояние, есть указатели и четкие планы захоронений. И все это поддерживает их министерство обороны. А наши? Наши пока никак.
Недавно в России решили установить одну памятную дату. 1 августа – День памяти русских солдат, погибших в первой мировой войне. Настало время и нам, пермякам, вспомнить заслуги наших бойцов и офицеров. И установить памятники в Перми и в Словакии – на месте гибели наших земляков, павших в войне, которая затем была вычеркнута из отечественной истории.
